Я хочу, чтобы ты умер. И, быть может, спляшу танец на твоей могиле, чтобы ты превратился в цветок. Редкий ароматный цветок белой плети, который вплету в свои косы. Ты звал сестёр моих под крышу свою, но не для того, чтобы жить с ними как с жёнами. Торговал их телами, словно не земля мы.

Поклоняться нам должно, как земле. Как Степи – поклоняться. Не танцуем мы для пьяных нашими травами, а золотые серьги и перстни, что горстями раздаёшь - не с мёртвых ли пальцев сняты?Мы не танцуем, попав под твои чары (чары столичных приезжих - медные, тяжёлые, неумелые). Так – наши тела-марионетки в руках твоих, но разве танец это?Только ветер в Степи – наш зритель. Только шелест травы – наша музыка.

Ты же пей, покуда сёстры мои под заклятьем. Пей, а яд, призываемый мной из земли, будет копиться в тебе, пока не овладеет в один прекрасный миг. Тогда увлечёт тебя в Степь, на расправу Червям. Тогда-то и спляшу на могиле твоей – настоящий танец не-твоей-Невесты.